Одной из центральных тем российско-таджикских миграционных отношений, которая сегодня продолжает волновать не только российские политические круги, но и непосредственно самих трудящихся мигрантов, продолжает оставаться организованный набор в миграцию. Известно, что ряд двусторонних документов между Таджикистаном и Россией сейчас находится на стадии разработки, так как в данном случае РФ всё еще остаётся основным направлением для выезда таджикских трудовых ресурсов. И, казалось бы, понятно, почему Российская Федерация выступает с довольно активной пропагандой в этом вопросе, ведь оргнабор в современном мире считается реальным способом борьбы с нелегальной миграцией и инструментом легализации их финансовых потоков. Но, принесет ли организованная миграция позитивные изменения для самих трудящихся за рубежом? Возможна ли альтернатива России? И можно ли уже рассуждать о том, что Таджикистан, внедряя оргнабор, перестает «стыдиться» реальных объёмов миграционного потока и, признавая очевидное, пытается извлечь максимум выгоды из реалий сегодняшнего дня?
На данный момент в республике завершается реализация пилотного проекта по внедрению организованного набора в миграцию, осуществляемый представительством Международной организацией по миграции в РТ. О беспрецедентном по своим масштабам опыте, полученном за короткий промежуток времени, а также об основных принципах функционирования данного механизма рассказала в своём интервью Dialog.TJ руководитель Отдела по трудовой миграции и миграции и развития МОМ в РТ Малика Ярбабаева.
— Малика, скажите, пожалуйста, можно – ли нам уже на данном этапе считать внедрение оргнабора в республике положительной тенденцией в развитии отечественной миграционной политики?
Организованный набор в миграцию это инструмент, который, безусловно, поможет нам грамотно выстроить управление трудовой миграцией. Это очень важный для нас фактор, так как большая часть трудовых мигрантов выезжает на заработки хаотично, т.е. без контрактов, через свои какие-то неформальные сети родственников, соседей и т.д. Оргнабор уже на протяжении длительного времени является предметом наших бурных обсуждений. Наша штаб-квартира разработала новую стратегию специально для нашей миссии в Таджикистане именно по организованному набору в миграцию, которая направлена на привлечение всемирно известных компаний с хорошей репутацией, готовых привлекать на работу трудовых мигрантов.
Главная цель нашего проекта заключается в создании сети структур, работающих в сфере найма трудовых мигрантов по схеме «Добросовестный Агентство Занятости — добросовестный работодатель — добросовестная страховая компания — добросовестный мигрант». Как видите, в этой сети много участников и самым главным критерием здесь является добросовестность каждого из них. Для МОМ сейчас эта концепция стоит в приоритете и можно сказать, что наша миссия в РТ уже готовит плодотворную почву для постепенной реализации данной стратегии в ближайшем будущем.
Организованный набор в миграцию это, прежде всего, бизнес, связанный с человеческими ресурсами, и поэтому здесь необходимо с точностью учесть все детали: у каждого обратившегося необходимо выявить его запросы, потенциал, потребности. Нужно связать его с работодателем, при этом учитывая различные нюансы вроде возраста, состояния здоровья, профессиональных и языковых навыков, навыков культурной адаптации в другом обществе, его религиозные убеждения и пр.
Следует подчеркнуть, что помимо человеческого фактора для успешного внедрения качественного оргнабора необходимо также и обновление целого ряда правовых актов. Необходимо внести изменения в действующие миграционные, трудовые, и налоговые правовые акты. Важно облегчить бюрократические нагрузки получения разрешения на работу и совершенствовать системы учета и регистрации иностранных граждан на территории стран назначения, а также организовать взаимодействие с государствами региона по согласованию политики и координации действий в отношении мигрантов, в том числе неурегулированных.
— По Вашим словам, организованный набор в миграцию — это бизнес, т.е. как мигрантам, так и заинтересованным работодателям, отныне придется прибегать к услугам Агентств Занятости (АЗ). Мы знаем, что в нашей стране услуги агентств занятости до настоящего времени оплачивал сам мигрант: заплатил — трудоустроился. Предусматривает ли этот вопрос проект, пилотируемый МОМ?
Да, действительно вокруг оплачиваемых мигрантами услуг в рамках оргнабора возникает огромное количество споров. Но я хочу отметить, что мы, как международная организация, работаем строго в рамках действующих международных конвенций по защите прав мигрантов, в соответствии с которыми взимать с мигрантов оплату запрещено. Но, такая проблема действительно существует с АЗ. Большинство агентств занятости являются бизнес — структурой и поэтому они могут предоставлять мигрантам платные услуги, хотя конвенции и рекомендуют, чтобы оказание услуг нанимаемым мигрантам оплачивалось со стороны работодателя. Это означает, что работодатель обращается в агентство за нужным специалистом, ему подбирают подходящую кандидатуру, за что он, впоследствии, и заплатит. К сожалению, не редко работодатель со своей стороны не готов платить за подбор персонала, или же готов, но это, как правило, минимальные суммы.
Сейчас мы работаем в этом направлении. Досадно отмечать, но из-за ранее многочисленных проблем с ЧАЗами, мигранты утратили доверие к подобным механизмам и их прозрачной работе. Сейчас наша работа направлена на то, чтобы вернуть доверие наших граждан к оргнабору, что сделать достаточно не просто. Теперь мы сфокусированы на интересах клиентов, т.е. мигрантов.
— К слову о низкой платёжеспособности работодателей с учетом вышеупомянутых конвенций, запрещающих получать оплату с мигрантов, при этом нужно принять во внимание и всю сложность процедуры отправки кадров за рубеж. Как Вы считаете, возможна ли в данном случае бизнес-устойчивость самих ЧАЗов, у которых, как у частной бизнес — структуры, не имеющей отношения к госбюджету, есть свои естественные финансовые потребности в виде выплаты заработной платы персоналу и другие вытекающие технические расходы?
Да, конечно, учесть сразу все моменты невозможно. Сегодня, к примеру, среднестатистический российский работодатель за подбор и предоставление мигранта готов заплатить агентству в среднем около $20. Учитывая, действительно, всю сложность процедуры, это достаточно маленькая сумма. Но, вполне возможно, что европейский работодатель окажется готовым платить, опять же, к примеру, около $100. Есть еще и варианты, когда работодатель оплачивает принимаемому на работу мигранту транспортные расходы. На самом деле, это одна из главных причин, почему долгое время мы не могли пилотировать проект по оргнабору в Таджикистане.
— То есть получается, что организованный набор в миграцию позволяет взглянуть на проблему не только с точки зрения «мигрант всегда прав», но и с позиции прибыльного бизнеса для ЧАЗов. Тогда напрашивается вопрос: каковы перспективы частных агентств занятости в Таджикистане и намерена — ли Международная организация по миграции каким-то образом содействовать повышению их потенциала?
На данный момент хочу сказать, что учитывая все риски, еще на начальном этапе мы решили пропилотировать организованный набор в миграцию начав с государственного учреждения. Сегодня на базе Министерства труда, миграции и занятости населения уже действует Государственное агентство по трудоустройству за рубежом в рамках нашего пилотного проекта. При донорской поддержке Министерства международного развития Великобритании, были созданы цивилизованные условия приёма граждан, персонал был обучен правилам работы с клиентами, проведению предотправочной подготовки для того, чтобы консультанты данного центра смогли оказывать квалифицированные услуги мигрантам.
Пока мы просто пробуем выстроить технический потенциал государственного агентства. Мы постарались подобрать наиболее квалифицированный персонал для этого ведомства. Мы также посодействовали с выездами руководства данного агентства на наши неоднократные встречи с работодателями в Казахстане, Кыргызстане, Российской Федерации, Беларуси. Всё это делалось для приобретения руководством четкого представления о механизмах функционирования такого агентства.
— И каковы успехи?
Наряду с вышеперечисленным, мы помогли агентству заключить несколько контрактов с определенным количеством зарубежных работодателей. Проделана колоссальная работа по созданию информационной базы на каждого трудоустроенного мигранта, а их уже более сотни человек. Но, дело не в количестве. Сейчас важность заключается в пилотировании добросовестного работодателя и добросовестного сотрудника. Интересен тот факт, что мы первые, кому удалось отправить наших мигрантов по организованному набору легально работать в Казахстан. Да, согласно статистике, ежегодно около 5 тысяч наших граждан трудоустраивается в Казахстане, но они там работают нелегально. В плане трудоустройства, наверное, для многих процесс трудоустройства в Казахстане был в диковинку. До нас никто подобной процедуры не проводил. Можно сказать, что агентство уже на данном этапе имеет уникальный опыт по легальному трудоустройству в Казахстане.
— Так значит Казахстан — альтернатива России?
Да, Казахстан можно внести в число альтернативных России стран для смены маршрута миграционного потока. Как мы знаем, что более 300 тысяч таджикистанцев имеют запрет на въезд в РФ, и сейчас для них важно подобрать альтернативу. Но еще одним большим вопросом остается и тот факт, что насколько наши трудовые мигранты способны конкурировать с мигрантами из других стран. Мы выяснили, что Арабские эмираты очень заинтересованы в услугах наших мигрантов.
— Малика, не секрет, что Российская Федерация активно пропагандирует тотальный оргнабор. Насколько это реально, выгодно? Очевидно, какие цели преследует Россия — выплата мигрантами определенных налогов. Но, привлекая мигрантов, российские работодатели предлагают низкую заработную плату. Насколько это перспективно в рамках оргнабора для Таджикистана?
Я думаю, что как у нас есть проблемы с оргнабором и со структурами, которые легально могут это дело выстроить, то же самое происходит и на том конце. Это может быть не новая сфера, но всё равно есть столько мелких нюансов и, мне кажется, весь наш миллионный миграционный поток не сможет быть охваченным этими структурами. И, поэтому, мы считаем, что помимо того, что мы повышаем потенциал сотрудников Агентства занятости за рубежом, на другом конце наши миссии в Казахстане и Москве, также повышают потенциал и работодателей, чтобы они знали о существующих конвенциях по защите прав мигрантов, а также и особенности своего трудового законодательства.
Наш энтузиазм подкрепляется заинтересованностью тех же российских довольно серьезных работодателей в квалифицированных услугах наших мигрантов. Недавно мы встречались с представителями транспортной компании «Питеравто», где уже работает несколько наших граждан. Также были встретились с таким довольно серьезным объединением, как «Союз машиностроителей России» и одним из ведущих кадровых агентств «Роспромперсонал». Например, «Роспромперсонал» проводит подбор кадров для крупных российских машиностроительных предприятий, часто выполняющих и оборонный госзаказ. Все эти предприятия готовы принимать на работу наших специалистов.
Впечатляет и серьезна работа, проводимая по подбору персонала. На каждого мигранта собирается своеобразное досье, в котором прописаны результаты всех необходимых тестирований и заключений, т.е. существует ответственность за каждого сотрудника. И нам приятна еще и стратегическая дальновидность этих работодателей. В отношении привлекаемых мигрантов, кадровым агентством ведется политика подготовки специалистов для таджикской экономики в будущем, так как через 5-8 лет страна получит квалифицированных опытных специалистов со всеми необходимыми рекомендациями. Еще одним положительным фактором можно отметить, что такого масштаба кадровые агентства готовы платить вполне серьезные суммы за грамотно оказанные услуги наших кадровых агентств. Это действительно большой бизнес и работодатели готовы возместить все расходы, но с условием правильного подбора трудовых мигрантов.
— Проще говоря, таджикский мигрант повышает планку, из строительства в промышленность?
Можно сказать и так. Мы убеждены в том, что нам необходимо постепенно уводить наших мигрантов из строительного сектора и сектора ЖКХ. Это, безусловно, тяжелая физическая работа. Нам следует находить таких работодателей, которые будут предлагать хорошие возможности, и где не будет страдать, прежде всего, здоровье мигранта и будет возможность повышать свои профессиональные навыки, что в будущем нашей стране очень понадобится.
Вообще анализ здоровья трудовых мигрантов является отдельным вопросом, который, по сути своей, до сих пор особо не изучался. Нужно анализировать какой сектор работы является наиболее безопасным в этом плане. Ведь зачастую мигранты возвращаются домой физически истощенными, что со временем может стать серьезной нагрузкой на наш медицинский сектор и также это может существенно отразиться на нашем генофонде.
Я считаю, что нам нужно еще одно направление, такое как повышение потенциала медицинских сотрудников, которые, со временем, будут делать необходимое медицинское освидетельствование. В принципе, мы и сейчас это делаем через медицинский центр, у которого есть полномочия проводить медицинский осмотр мигрантов. Но с учетом того, что работы сейчас могут быть абсолютно разными, начиная от машиностроения, фермерских работ, строительства до каких-то фабричных работ, нам сейчас нужно придумать так, чтобы врачи в будущем проводили медицинский осмотр с учетом будущего места работы мигранта.
— В начале нашей беседы, мы говорили о некой правовой защищенности помимо самих мигрантов, еще и их семей. Малика, о чем идет речь?
Да, как вы знаете, мы параллельно реализуем еще два других проекта по предоставлению юридической помощи брошенным семьям мигрантов. Сейчас еще одной актуальной проблемой для республики является выплата алиментов, потому что часто семьи мигрантов фактически не знают, где работает их кормилец. Естественно, что заставить мигранта выплачивать алименты, не зная, куда направлять соответствующее судебное решение, невозможно. Плюс, мигранты работают без каких- либо контрактов.
Конечно, за последние несколько лет с российской стороны были попытки навести порядок в сфере трудовых отношений мигрантов с их работодателями, но, тем не менее, работодатель неизвестен, суммы контрактов и заработных плат неизвестны, поэтому определить размер алиментов, кому и куда высылать решение сейчас практически невозможно. Поэтому я уверена, что благодаря организованному набору, такие нюансы станут, более или менее, понятнее. Будет известно, куда мигрант выезжает, на каких условиях и т.д., благодаря чему в будущем можно будет надеяться хоть на какую-то правовую защищенность и членов семей трудящихся ха рубежом.
— Исходя из того, что оргнабор становится средством строительства серьезного бизнеса, который согласно задумке будет существовать исключительно по закону спроса и предложения, не превратит — ли Таджикистан в страну, легально экспортирующую мигрантов?
Вы знаете, я против того, чтобы мы были страной, экспортирующей мигрантов за рубеж. Но реальность такова, что миграция пока, к сожалению, для нашей страны неизбежна, нравится нам это или нет. Сейчас нам следует создавать благоприятные условия для развития малого и среднего бизнеса, при этом привлекая и профессиональные навыки мигрантов, и их какие-то сбережения. Нужно параллельно создавать такие механизмы и условия, чтобы наши мигранты обратно возвращались.
Я считаю, что если мы будем отправлять на работу наших мигрантов, а потом со временем учитывая полученный ими хороший опыт работы, привлекать их у нас в республике. Нужно стимулировать наших мигрантов на то, чтобы они разумно тратили свои деньги у себя на родине. Безусловно, это положительно отразится на нашей экономике. У мигрантов должны быть хорошие льготные условия для инвестирования в бизнес на территории Таджикистана. То есть иными словами, оргнабор это такая правильно выстроенная трудовая миграция с перспективой ее сокращения в будущем. Мы хотим, чтобы трудовая миграция стала высококвалифицированной. И если мы будем работать во всех направлениях, то, я думаю, что мы сможем сократить эту зависимость нашей страны от денежных переводов мигрантов.
— И, напоследок. Известно, что пилотный проект МОМ по организованному набору в миграцию подходит к завершению. Учитывая масштабы проделанной работы, и количество всё еще открытых вопросов в этом контексте, что дальше? Планирует — ли МОМ продолжить внедрение данного механизма и впредь?
Да, действительно, пилотный проект подходит к концу. Но, мы считаем необходимым расширить проект, так как на данном этапе сотрудникам Государственного агентства по трудоустройству за рубежом будет недостаточно имеющегося потенциала для самостоятельной работы. Реализация данного проекта в республике без вклада МОМ на сегодняшний день была бы невозможной, так как сегодня становлением агентства занятости занимается команда МОМ из 3 стран одновременно с целью найти и сделать более или менее прозрачными необходимые механизмы. Мы положили хорошее начало внедрению оргнабора в республике, и если сейчас появится донор, который будет готов финансировать дальнейшее расширение проекта, я думаю, что результат не заставит себя ждать…
