Памирский дневник Олега Шишкина

Из дневника писателя, путешественника и телеведущего Олега Шишкина, об участии в экспедиции на Памир, организованной Центром Льва Гумилева

7 мая с конференции в Национальном музее Таджикистана началась акция Новые скифы и Таджикско-Российского славянского университета и Центра Льва Гумилева. Должен был быть Павел Зарифуллин, но великая геополитическая ситуация унесла его в Азербайджан, а я вместе с Ольгой и Анатолием Лодыгиными и студентами ТРСУ отправился на ГБАО Таджикистана.

Для студентов это была полевая практика, связанная с фольклором, пропагандой идей Льва Гумилёва и интеграции Таджикистана в Евразийский Союз. Для меня же — это момент освоения местности, упомянутой в моей книге «Битва за Гималаи» и частностями, которые в 90-е годы имели лишь архивных характер, а теперь стали очевидны и в чем-то даже удивительны.

Уже ранним утром 8-го мая в Душанбе два шофера суетились приторачивая на крыше своих овеянных всеми ветрами джипах наш багаж. Шла приятная суета, обещавшая настоящее приключение.

13271652_10208432745767567_587683651_o

Но самое важное это зрительные ощущения, которые начались как только мы достигли смотровой площадки у Нурека флагмана советской гидроиндустрии. Казалось что огромные озера образовавшиеся после строительства плотины, это грезы из «Аватара» и мир простирающийся на подъёме к горам, решил нас удивить.

Часов через пять после Нурека мы стали подниматься вверх. И это уже был Памир. Еще не высокий, еще очень даже простой, но Памир.

Я спросил нашего шофера Бек-Назара: А где ты учился то?

— В Ярославле на инженера-строителя. Потом служил в Карелии.
— Так ты почти русский! – сказал со смехом я.
— Да, мы земляки – подтвердил он улыбаясь.

Мы продолжали подниматься. Где-то среди гор в мареве показался поселок.

— А это, там вдалеке — уже Афганистан? – спросил я.
— Нет, это еще наша земля.
— Наша?
— Ну да, поселок Московский. Неужели не слышал?
— Нет. А чем он знаменит?
— В 93-м моджахеды прорвались на заставу Московского погранотряда и отрезали головы и языки 25-ти пограничникам. Некоторых сожгли… Неужели не слышал?

Теперь там на американские деньги построена застава «Сари гор». На те же деньги что получали боевики, что прорвались на заставу.

Я вспоминаю, что в Центре Мейерхольда один из охранников в конце 90-х рассказывал мне о тех боях и Московском погранотряде. Царствие вам небесное, ребята! Простите, земляки.

История и география — две любимые науки – пересекались и обвивали друг дружках на трассах ведущих в Хорог. Китайские строители возводили мосты и тоннели. Китайские фуры проносились навстречу нашему маленькому каравану, китайские товары предлагали на рынке в Кулябе. Китай все время напоминал о себе. Он был действительно рядом – за снеговыми вершинами Памира и Гиндукуша.

13230853_10208432789888670_171547202_o

И все же самым впечатляющяющей является дорога сама по себе. Большая часть Памирского тракта создавалась русскими саперами еще в 1894 году. Это был нить связывавшая русский Памирский погранотряд с Российской империей. В те времена уже был подписан и договор с Китаем, названный «Большой Маргелан» и договор с Британией о разграничительной линии Дюранда, куску Гиндукуша прирезанному к Афганистану, дабы избежать столкновения русский и англичан. Собственно эта граница по Пянджу ни очень широкий горный поток, ведь русло реки едва ли превышает 30 метров.

Проезжая по этим горным дорогам, ты все время думаешь что хоть ты и едешь по Памиру, но смотришь то ты на афганский Гиндукуш. Там совершенно другая жизнь и она в какой-то мере граница между цивилизацией и варварством. Но варварством не этическим, а историческим. Афганский берег выглядит беднее. А когда я спрашиваю шофера Бек-Назара о том приходилось ли ему бывать на той стороне, он говорит что приходилось. Но люди там живут совсем бедно. Они носки себе купить не могут.

Первый ночлег в памирском доме закончился впечатляющим утром. Облака всходили и над Памиром и над Гиндукушем. И выйдя умыться я любовался этими белым мороком, цеплявшийся за вершины. За облаками видны пики небесных гор, пластично переходящих в Гималаи.

13237603_10208387913446787_1021525583595002195_n

«Перед вами белая стена Восточного Гиндукуша, – любил вспоминать генерал царской армии, создатель военной академии РККА Андрей Снесарев. – С его снеговых вершин вам придется спуститься в трущобы Северной Индии. Если вы познакомитесь со всеми ужасами этой дороги, вы получите впечатление потрясающее. Это дикие утесы и скалы, по которым пройдут люди с ношей за спиной. Лошадь по этим путям не пройдет. Я шел когда-то этими тропами. Переводчик моего друга из свежего бодрого человека стал стариком. Люди седеют от тревог, начинают бояться пространства. В одном месте мне пришлось отстать, и когда я вновь догнал спутников, то застал двух переводчиков плачущими. Они говорили: ″Туда страшно идти, мы там умрем…″». (из книги «Авганистан». М.:ГИЗ. 1921).

Эти слова Снесарева я вспоминал непрестанно, пока машины несла нас к заоблачным перевалам.

Этот мир чрезвычайно мал. И это понимаешь стоя на берегу Пянджа…
Крепость Каахка была воздвигнута еще в 3 веке до нашей эры у селения Наматгуттипосен. Его возводили огнепоклонники, а потом обороняли пришедшие из Тибета буддисты. В 20 веке тут находилась одна из застав Ишкашимского погранотряда. Здесь еще можно обнаружить приметы последней эпохи: выложенная камнем вертолетная площадка, странный локатор и антенна последние следы от сигнала идущего из СССР. Сегодня у подножья заставы беженцы афганцы торгуют ширпотребом. Характерно что Наматгуттипосен переводится с санскрита как «священное место».
«Священную память храня обо всем, мы помним холмы и пролески густые…

13235046_10208432816569337_1577912642_o

За Каахкой уже видна древняя крепость Ямчун, одна из древних цитаделей на Шеокловом пути, который на переплетается здесь с Памирским трактом. В беловатом мороке в самом конце горного прохода, уходящего на юг, тонет Пакистан. Тут до него километров 30, не больше. Правда это будут заоблачные перевалы и головокружительные высоты, трудные для многих. Правда это будут места снежных лавин, буранов и непредсказуемых селей. Урочища где обитает снежный барс, гималайский медведь и созданный советскими учеными громадный гибридный памиро-сибирский волк… Я видел однажды этого дьявола.

Этими тропами столетие назад исмаилиты отправляли священную дань — закет — своему живому богу Ага-хану, пробирался Лавр Георгиевич Корнилов в одежде дервиша, шли в Индию агенты Отдела международной связи Коминтерна.

Ну и конечно ближний Афганистан это и та война, и «Стихи Лоика в гневе и печали, И выстрелы на дальнем рубеже».

Иногда самое захватывающее начинается в тот момент, когда ты думаешь что уже все позади и завтра ты будешь лежать в московской крови и мирно спать, что все закончится обычно и тривиально, что путь из Хорога в аэропорт Душанбе, будет последним в Таджикистане.

Но буквально за час до выезда горный сель смыл целый кишлак и мост в районе Дарваза. Его конечно обещали восстановить за 5 дней… Для моих попутчиков из Душанбе это было неприятный, но вариант. Для меня же стало ударом. Я позвонил своему знакомому памирцу и сказал что не собираюсь быть жертвой обстоятельств и готов заплатить за местный самолет или вертолет только что бы попасть столицу в Таджикистана.

— Самолет из Хорога… Нет, скорее его сегодня не будет — «Ворота» горах в тумане. Вертолет это более вероятно, он манернее и надежней… Но и он вряд ли прилетит или улетит.

— А что же делать? – спросил я.

— Надо пойти в службу дорожного движения.

Умудренный опытом дорожный начальник сказал нам – есть еще одна дорога. Она свободна и теоретически вы можете по ней проехать. Хотя там много обвалов и она сильно разбита.

Но Алишер сказал мне потом – по этой дороге давно никто не ездил она, слишком опасна. И хотя вы взрослый и склонный к риску человек, ваша жизнь вам и нам дорога. И самый простой и надежный путь – это аэропорт в Оше, это каких-то 700 километров…

13244852_10208387964808071_3474655705733943201_n

Я был убит наповал. Но Алишер продолжал: Олег, поверьте это не только надежно, но и невероятно красиво. Все что вы там увидите вы запомните, не меньше, чем основное путешествие на Памир. Вы увидите перевал Ак-Байтал высотой в 4655 метров, пост Восточный, с которого началась история Памирского погранотряда, горную гряду Памир-Алай с ее солеными озерами, баранов Марко-Поло, метафизический город Мургаб, с которого началась атомная программа СССР, высокогорные стойбища киргизов и новую границу с Китаем… Ну и в конце-то концов вы попадете в киргизский город Ош, который назван так в честь вашей аббревиатуры…
Последний аргумент окончательно решил ситуацию.

Алишер проявил заботу и на рынке я уселся в старый джип, моим попутчиком оказался огромный памирец-таможенник, ехавший в Мургаб. И под памирскую гармошку, которую тут же врубил наш шофер, тракт принялся петлять, уводя нас все выше и выше – к перевалам уже за 4000 метров над уровнем моря. Там земля еще сохраняла тот вид, какой у нее был 2 или 3 миллиарда лет назад. Это уже не история и география, а настоящая геология.

Но каждый раз останавливаясь на пути, я убеждался что и в этой живописнейшей глухомани, меня знают и разные мудрые люди, потомки великих дервишей и суфиев пожимали мне руку.

В затерянном на памирских трассах поселке Аличур ко мне подошел убеленный сединами киргизский аксакал и сказал: Я знаю тебя, русский! Ты Шишкин! Ты общаешься с инопланетянами!

— Да, старик, если бы не они — наша встреча с тобой никогда бы не состоялась! — отвечал ему я.

На пути в Ош я заночевал в гэстхаусе для китайских дальнобойщиков в таджикском районом центре Мургаб.

На его улицах обитали милиционеры, похожие на махновцев и убежавших из цирка обезьян, мрачные киргизские пастухи и торговцы китайским ширпотребом. Я не мечтаю жить в этом городе. Но он явился мне в лучах заката и его суровая марсианская натура, в сущности гибрид крушения цивилизации и возвращения к кочевому началу, поразили меня своей графикой.

В гэстхаусе для дальнобойщиков шофер Бахтиор сказал мне: трогаемся в 5 утра!

— Класс! А Будем через 12 часов в Оше?
– Будем – ответил Бахтиор.

13310349_10208491781323419_6958250141330885738_n

Киргизка внесла сухой терескен и им разожгла буржуйку. Электричества не будет до утра. И вообще надо привыкнуть суровому стилю.
Мой телефон разбудил меня во время.

И вот раннее утро. Спит Мургаб. Алое небо Памира в ярких звездах. Я вижу Венеру, Марс, Юпитер. Я вижу Плеяды и Млечный путь. Я вижу спутники всех стран мира.

В машину садятся киргизы — сын и мать, вижу такого же изгоя компании Ютэйр, как и я, итальянского журналиста Давида Монтелеоне. И Бахтиор говорит: Садимся!

Драйвер-киргиз врубает: «Метеорит над зоною летит. И видит ночь его полет прощальный…»

Вокруг несутся горы, полустанки, забытые советские заставы и пограничные столбы Китая и бешенные яки. Я думаю о том миге, когда я наконец засну в моей ванной. Но продолжаю как завороженный различать перевалы и надписи на таджикском и киргизском.
И фоткать дорогу на Ош…

13423998_10208626348927525_6864462944919345886_n

Часов в 9 утра вдоль дороги начался частокол с колючей проволокой.

— Это что такое, Бахтиор? – спросил я драйвера.
— Это новая таджикско-китайская граница.

0_9fec7_b78c6bca_XXL

Я вспомнил что в 2011 году за какие-то такие долги Таджикистан продал полторы тысячи километров Китаю. Это 1 процент территории страны. Там за колючей проволокой осталось «тяжелое наследие» СССР, перешедшее в 1991 году Таджикистану: месторождения золота, платины и урана, исследованные еще советскими геологами, ну и старая советская застава. Эта территорию в 1884 году была обозначена в договоре с Китаем «Новый Маргелан» как земли Российской империи.

Сегодня же тут странная тишина. Там не видно китайцев и я стою спиной к этой самой колючей проволоке. Граница не делимитирована. И будет ли когда делимитирована? Неизвестно. А пока киргизы-пастухи рубят пограничные столбы на растопку своих буржуек. Местами граница уже рухнула и в ней есть даже ворота, сделанные из спинок старых советских кроватей, ведущие в глубь этого странного огороженного участка. Мэд Макс продолжался.

И мы забирались все выше и выше. Время от времени я хватался за кислородный баллон и делал три вдоха. Дорога швыряла крутейшие виражи и вдруг водитель Бахтиор сказал: «Лет 5 назад на Памир привозили исполнителей главных ролей из сериала «Санта-Барбара». Им здесь очень понравилось».

Памир-Алай, в районе нейтральной зоны у погранперехода Кызыл-арт.
Даже мимолетное созерцание этих скал рождает особое чувство.
Нейтральная полоса в 19 км.

13434842_10208622410469066_2389245676072094990_n

Кстати, о метеоритах, которые летят…. Когда я двигался к таджикско-киргизской границе и некоему месту под названием Кызыл-арт (Красное искусство ?) на высоте 3914 метров над уровнем моря слева показалось соленое озеро Караколь. Оно начало оттаивать и оттает совсем только к июлю. Ему 25 миллионов лет.

Озеро возникло в центре кратера диаметром 45 километров, который образовался от падения гигантского метеорита. Здесь уже собственно Памир, становился Памиром-Алаем. И хотя он казался суровыми горами, на самом деле это вдохновляющий хребет. Когда машина ныряла с одного крутого поворота на другой и весь мир поворачивался вокруг одной горы охватывало ощущение какого-то вселенского аттракциона, называвшегося перевал Талдак (Мучительный).

В какой-то момент села батарейка на моем Nicon D5000 и я взял технику по проще Nicon l100 — а на дороге уже началось братание с киргизским народом. Женщина поднесла нам свежую вареную баранину и кумыс. А то я совсем забыл что кобылы то давно ожеребились и наступило время этого главного напитка тюрок. И на каждом повороте теперь уже предупреждали что до моей аббревиатуры «ОШ» — остается очень не много км. Я приближался к самому себе.


Олег Шишкин

Вам также может понравиться

Добавить комментарий

Ваш email не будет опубликован. Обязательные поля отмечены *

Вы можете использовать данные HTML теги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>